Tupac Shakur - Changes

2_kid, Удаляю твой пока глава не видит!

Усе нашла блин...Понапишут по разному вот и получается их тьма тьмущая, но они разные по качеству, так что даже и хорошо!

2 Рac некогда неумрёт))) он живёт всегда

класссссс

2_Kamilla, всегда пожалста!!!

2_dim4ik,5 БАЛЛОВ!Честно я читань устала!Незнаю как ты это нацарапал!Спасибо за инфо!

Клевая тема!

Тупак супер

2_krutov74, тебе тоже респект!!!!

dim4ik -респект!песня класс!

намерения всегда были хорошими. Я никого не убил, я никого не насиловал, я никогда не совершал никаких преступлений, которые были бы не ради самообороны. Именно это я собираюсь показать. Я собираюсь показать людям мои истинные намерения, и мою истинную душу. Я собираюсь показать им человека, которого вырастила моя мать. Я заставлю их всех гордиться. (7 февраля 1995) *** Актерские работы: Поэтичная Джастис [1993] . Пуля [1995] . Преступные связи [1997] . В тупике [1997].

случилось с тобой? - Определенно. Именно поэтому они так поступили со мной. Потому что, если они смогут остановить меня, они смогут остановить еще 30 рэпперов даже раньше, чем они родятся. Но теперь я кое-что понимаю: если мы действительно говорим, что рэп – это форма искусства, то мы должны быть честными по отношению к ней и более ответственными за нашу лирику. Если вы видите кого-то умирающего из-за того, что вы говорили, это не значит, что вы не заставили их умереть, это значит, что вы не спасли их. - Ты упоминал Марвина Гея (Marvin Gaye) в “Keep Ya Head Up”. Многие сравнивают тебя с ним, особенно в том, что касается твоих личных конфликтов. - Я так себя и ощущаю. Я чувствую себя близким к Марвину Гею, Винсенту ван Гогу. - Почему ван Гог? - Потому что никто не оценил его работу, пока он не умер. Теперь это стоит миллионы. Я чувствую себя похожим на него, таким же мучеником, каким был он. Он и Марвин также. Я был таким же на воле. Теперь я в тюрьме, но я свободен. Мое сознание свободно. Единственное время, когда у меня проблемы - это когда я сплю. - Ты благодарен за то, что ты здесь? - Это словно подарок. Это – воля Господа. И каждый, кто сказал, что я был ничем... моя цель, заставить их стыдиться того, что они сбрасывали меня со счетов. Потому что мне 23 года. И я мог бы быть просто ребенком своей матери, но в действительности я - общий ребенок. Понимаешь, о чем я говорю? Никто не растил меня; я вырос в этом обществе. Но я больше не собираюсь использовать это как оправдание. Я собираюсь измениться. И мое изменение повлияет на общество. Благодаря этому они увидят, каким человеком я был на самом деле. Каковы были мои намерения. Жизнь Головореза была просто невежеством. Мои

не погиб. Но со мной были люди, присматривающие за мной, например, Jada Pinkett, Jasmine Guy, Treach, Mickey Rourke. Мой лейбл Interscope Records поддержал меня. Даже Мадонна. - Ты можешь рассказать о твоих отношениях с Мадонной и Микки Рурком (Mickey Rourke)? - Я позволял людям диктовать, кто должен быть моими друзьями. Я был ниггером, имеющим корни Черных Пантер, поэтому я не мог дружить с Мадонной. Я наезжал на нее, даже при том, что она всегда относилась ко мне с любовью. Мне было плохо, потому что когда я попал в тюрьму, я позвонил ей, и она оказалась единственным человеком такой величины, который захотел помочь мне. То же самое с Микки Рурком - он поддержал меня. Не так как “черный и белый”, а так как друг помогает другу. И с этого момента во мне существует уважение не только к черным. Я даже принес свои извинения Куинси Джонсу (Quincy Jones) за все, что я сказал о нем и его жене. Я извиняюсь перед Братьями Hughes..., но не перед Джоном Синглтоном (John Singleton). Он вдохновил меня писать сценарии, потому что я хочу быть его конкурентом. Он выгнал меня со съемок Higher Learning и отдал мои замыслы другому актеру. - Ты сейчас волнуешься о своей безопасности? - Я не боюсь смерти. Мое единственное опасение – вернуться обратно перевоплощенным. Я не пытаюсь заставить людей думать, что я нахожусь здесь по своей воле, но моя жизнь будет посвящена тому, чтобы спасти кого-нибудь. Я должен представлять собой жизнь. Если вы говорите, что хотите быть настоящим, тогда вы физически и умственно должны быть пригодны к этому. И я хочу, чтобы ниггеры были образованными. Вы должны учиться в школе, потому что благодаря этому сможете получить работу. И если вы получили работу, тогда никто не сможет так обращаться с нами. - Как ты думаешь, нападок на рэп-музыку станет больше, учитывая то, что

испытываю особого желания заниматься рэпом. Я имею ввиду, что здесь я даже не помню свои тексты песен. - Но ты выпускаешь альбом, правильно? - Да. Он называется “Me Against the World” (“Я против мира”). Так и есть. Это пока мой лучший альбом. И потому что я уже записал его, я могу быть свободен. Если вы делаете рэп-альбомы, вы должны тренировать себя. Вы должны постоянно быть в образе. Вы видели рэпперов, говорящих жесткое дерьмо, которые потом в костюмах присутствуют на American Music Awards. Я не хочу быть ниггером такого типа. Я хочу быть реальным. Я думаю, что я так и делаю. Но теперь это дерьмо умерло. Эта Жизнь Головореза (Thug Life)... Я делал это, я использовал это в своей работе, я записал это. Но теперь это дерьмо умерло. - Каковы твои планы после тюрьмы? - Я собираюсь объединиться с Майком Тайсоном (Mike Tyson), когда мы выйдем. Объединиться с Monster Kody [теперь известный как Sanyika Shakur] из Калифорнии. Я собираюсь создать организацию Us First. Я собираюсь спасти этих молодых ниггеров, потому что больше никто не хочет спасти их. Никто никогда не приходил, чтобы спасти меня. Они только наблюдают за тем, что случается с вами. Именно поэтому Жизнь Головореза для меня мертва. Если это реально, то пусть кто-то еще представляет это, потому что я устал от этого. Я представлял это слишком много. Я жил Жизнью Головореза. Я был единственным ниггером, который довел свою жизнь до черты. - Кто-нибудь еще помогал тебе? - С того момента, как я оказался здесь, я получил приблизительно 40 писем. Даже было, что маленькие девочки присылали мне деньги. Все говорили мне, что Бог со мной. Люди, говорят мне, что они ненавидят тех козлов, которые стреляли в меня, что они будут молиться за меня. Но я также получил письмо, в котором один хмырь говорит мне, что ему жаль, что я

ты говоришь, что ты ничего не сделал? - Ничего не сделал. Я видел только, что вошли трое из них, и то, как ниггер говорил о том, какая классная у нее задница. Я встал, потому что ниггер говорил это как больной. Я не знаю, то ли она вместе с этими ниггерами, то ли она злится на меня, что я не защитил ее. Но я знаю, что мне стыдно, потому что я хотел быть принятым и не хотел, чтобы мне был причинен вред, поэтому я ничего не сказал. - Что ты чувствовал к женщинам во время суда, и что ты чувствуешь к ним теперь? - Вначале, когда мне только предъявили обвинение, я возненавидел черных женщин. Я чувствовал себя так, как будто моя жизнь подошла к черте. В то время, когда я сделал “Keep Ya Head Up”, ни у кого не было песен о черных женщинах. Я написал “Keep Ya Head Up” от сердца. Это была реальность, а они не защищали это. Я думал, что женщины во всей стране должны говорить: “Тупак не мог бы сделать это”. А фактически люди спрашивали меня: “Ты сделал это?” Ближе к суду я увидел черных женщин, которые помогали мне. Теперь у меня абсолютно новое видение их, потому что здесь в основном охрана состоит из черных женщин. Они не делают мне никаких дополнительных услуг, но они обращаются со мной с человеческим уважением. Они говорят мне: “Когда ты выйдешь отсюда, ты должен измениться”. Они дают мне поговорить по телефону с их детьми. Понимаешь, о чем я говорю? Они дают мне любовь. - Что произойдет, если тебе придется отбывать срок? - Если это случится, я буду отбывать его как солдат. Конечно, мое сердце будет разбито. Я разрываюсь на части, но я должен отбыть его как солдат. - Я понял, что ты недавно закончил новый альбом. - Рэп... я больше не

было бы так, словно я сделал ее своей девушкой. Они подошли и начали трогать ее задницу. Они говорили: “Ууух, у нее хорошая задница”. Найджел не трогал ее, но я слышал его голос, руководящий этим: “Снимите с нее трусики, снимите с нее колготки”. Я поднялся и вышел из комнаты. Когда я пошел в другой номер, Мэн-Мэн сказал мне, что Талиба (Talibah), которая в то время была моим специалистом по СМИ, здесь и ждет меня в спальне того номера. Я пошел к Талибе, и мы поговорили о том, что она делала в течение дня, потом я пошел и лег на кушетку и уснул. Когда я проснулся, Найджел стоял около меня: “Пак, Пак”, и во всех комнатах горел свет. Все настроение изменилось, понимаешь, о чем я говорю? Я чувствовал себя так, как будто накачался наркотиками. Я не знал, сколько прошло времени. Так что, когда я проснулся, мне сказали: “Ты поедешь в полицию, ты поедешь в полицию”. Найджел вышел из комнаты, затем вернулся с девушкой. Ее одежда была на ней, ничего не порвано. Она выглядела расстроенной, истерично кричала: “Почему ты позволил им сделать это со мной?” Она не имела никаких оснований. “Я пришла, чтобы увидеть тебя. Ты позволил им сделать это со мной”. Я ответил: “У меня нет времени на это дерьмо. Тебе нужно успокоиться. Перестань вопить на меня и смотреть на меня как сумасшедшая”. Она сказала: “Ты еще услышишь меня”, и хлопнула дверью. Найджел сказал: “Не волнуйся об этом, Пак, не волнуйся. Я разберусь с этим. Она ошиблась”. Я спросил его, что случалось, и он ответил: “Слишком много ниггеров”. Ты знаешь, я даже никуда не пошел, понимаешь? Ниггеры стали спускаться, но никто не возвращался наверх. Я сижу наверху, курю, удивляюсь, куда все делись, мать их? Потом позвонила Талиба из фойе и сказала: “Полиция здесь”. - И из-за этого ты попал в тюрьму. Но

Я думал, что это просто мужской интерес, что все хорошо. - Что произошло в ночь, когда якобы случилось изнасилование? - У нас было выступление в Нью-Джерси в Club 88. Этот хмырь сказал: “Я буду там с лимузином, чтобы забрать тебя в полночь”. Мы поехали сделать покупки, приоделись, мы были готовы. Найджел сказал: “Почему ты ей не звонишь?” Мы все сидели в отеле, выпивали. Я ждал выступления, и тут Найджел сказал: “Я позвонил ей. То есть, она позвонила мне, она скоро приедет”. Но я не думал встречаться с ней второй раз. Мы смотрели телевизор, когда зазвонил телефон, она была уже внизу. Найджел дал Мэн-Мэну (Man-Man), моему менеджеру, денег, чтобы заплатить за такси, я сказал: “Пусть эта сучка сама заплатит за такси”. Она поднялась, она выглядела хорошо, была вызывающе одета, как будто она была готова к свиданию. Ну, мы все сидим, разговариваем, а я испытываю неудобство, потому что вместо того, чтобы сидеть с Найджелом и другими, она сидит на ручке моего стула. А Найджел и Тревор смотрят на нее как на цыпленка, как будто она - еда. Это очень неудобная ситуация. Так что я думаю, хорошо, я возьму ее в комнату, пусть сделает мне массаж. Я думаю о том, как мы были с ней вместе той ночью в Nell’s. Мы входим в комнату, я ложусь на живот, она массажирует мне спину. Я переворачиваюсь. Она начинает массажировать мне грудь и живот. Это продолжалось около получаса. Периодически мы остановились и целовали друг друга. Я думал, что она снова собирается заняться со мной оральным сексом. Но прежде, чем она смогла сделать это, вошли какие-то ниггеры, и я застыл от неожиданности даже больше, чем она. Если бы она что-нибудь сказала, я ответил бы: “Стойте, дайте мне закончить”. Но я не мог ничего сказать, потому что она ничего не говорила. Как бы я выглядел, сказав “Стойте?” Это

уже знал, что это означало: она хотела трахаться. Я оставил их и пошел на танцпол один. Играла какая-то ямайская музыка, и я получал огромное удовольствие. Потом эта девушка тоже вышла и начала танцевать и все такое, это было странно, она даже не подошла ко мне лицом вперед, она подошла задом. Ну, я танцую под регги, вы знаете, какая это чувственная музыка. Она трогает мой член, мои яйца, она расстегнула мою ширинку, положила на меня руки. В Nell’s есть темная часть, и я видел уже там людей, занимающихся сексом, она начала подталкивать меня в ту сторону. Я все понял. Мы отошли в угол. Она гладит меня. Я поднимаю свою рубашку, танцуя, хвастаюсь своими татуировками. Она начинает целовать мой живот, мою грудь, облизывает меня и прочее дерьмо. Она опустилась, я типа, о, дерьмо. Она вытащила мой член; начала сосать его прямо на танцполе. Это дерьмо возбудило меня. Я не думал, что это станет делом об изнасиловании. Я думал, что это будет хорошая ночь. Понимаешь? Вскоре после того, как она закончила, достаточно возбудила меня, мы ушли с танцпола. Я сказал Найджелу: “Мне нужно уйти. Я собираюсь взять ее в отель. Увидимся”. Найджел сказал: “Нет, нет, нет. Я отвезу вас”. Мы поехали к отелю. Мы поднимаемся наверх и занимаемся сексом, очень быстро. Как только я кончил, мы прекратили. Я был утомлен, я был пьян, я знал, что мне рано утром вставать, поэтому я спросил: “Что ты собираешься делать? Ты проведешь ночь у меня или уедешь”. Она оставила мне ее номер телефона и все было классно. Найджел ночевал в моем номере все эти дни. Когда он узнал, что она сосала мой член на танцполе, и мы занимались сексом, он и Тревор были в ярости! Тревор большой извращенец; он сошел с ума. Он все спрашивал меня: “Т-т-ты трахал ее в задницу?” Он внимательно слушал все подробности.

Все, о чем я мог думать, было: вставай и борись за свою жизнь так же, как ты боролся за свою жизнь в больнице. Я сидел там в инвалидном кресле, и судья не смотрел мне в глаза. Он ни разу не посмотрел мне в глаза в течение всего суда. Присяжные вошли, и все вели себя так, как будто все было как обычно. И я чувствовал, что это чудо, что я жив. И затем я начинаю чувствовать, что они собираются делать то, что собирались. Тогда я почувствовал себя беспомощным; я сказал, я должен, выбраться отсюда. Когда я вышел, все телекамеры ринулись ко мне и уткнулись в мою ногу. Я сказал: “Вы, засранцы, как хищники”. Это заставило меня видеть только самое отвратительное в сердцах людей. Именно поэтому я так выглядел в этом кресле, когда меня увозили на нем. Я пытался пообещать себе, что буду держать свою голову выше ради всех моих людей. Но когда я все увидел, это заставило меня опустить голову, подавило мой дух. - Мы можем поговорить о деле об изнасиловании? - Ладно. Найджел и Тревор взяли меня в Nell’s. Когда мы приехали туда, я был поражен, потому что этот клуб отличался от тех, в которых я бывал. Он не был переполнен, там было много места, красивые женщины. Я встретил там Ронни Лотта (Ronnie Lott) из New York Jets и Деррика Коулмэна (Derrick Coleman) из Nets. Они подошли ко мне: “Пак, мы гордимся тобой”. Той ночью я чувствовал себя невероятно, потому что они были народными героями, а теперь они сказали, что я был их героем. Я чувствовал себя так, будто я пылал. Кто-то представил меня той девушке. Я заметил лишь то, что у нее большая грудь. Но она не была привлекательной; она выглядела коренастой. Кореш подошел ко мне и сказал: “Эта девушка хочет сделать больше, чем просто познакомится с тобой”. Я

первую ночь, после того, как мне сделали операцию: “Все в порядке. Пуля прошла через кожу и вышла”. Так же и с головой. Пуля прошла через кожу и вышла. - После этого были боли? - Да, у меня бывают головные боли. Я просыпаюсь от собственных криков. Меня мучили кошмары, в которых в меня стреляют. Все, что я вижу - ниггеры, достающие оружие, и я слышу, как хмырь говорит: “Застрели этого ублюдка!” После этого я просыпаюсь в поту, и, проклятье, у меня болит голова. Психиатр в Bellevue сказал, что это посттравматический стресс. - Почему ты уехал из больницы Bellevue? - Я оставил Bellevue следующей ночью. Они помогали мне, но я чувствовал себя подопытным кроликом. Они приходили, смотрели на мой член, дерьмо, не очень приятно находиться в таком положении. Я знал, что моя жизнь была в опасности. The Fruit of Islam были там, но у них не было оружия. Я знал с каким типом ниггеров мне пришлось иметь дело. Я оставил Bellevue и поехал в Metropolitan. Мне дали телефон и сказали: “Здесь ты в безопасности. Никто не знает, что ты здесь”. Но в какой-то момент раздался телефонный звонок и кто-то сказал: “Ты все еще не сдох?” Проклятье! Эти ублюдки не знают жалости. Так что я собрался, и моя семья увезла меня в безопасное место, к тому, кто действительно любил меня в Нью-Йорке. - Почему ты пошел в суд на следующее утро после того, как в тебя стреляли? - Они подошли к моей кровати и сказали: “Пак, тебе не следует идти в суд”. Я ответил: нет. Я чувствовал, что если присяжные не увидят меня, они подумают, что я устроил шоу или подобное дерьмо. Ведь они были изолированы и не знали, что в меня стреляли. Так что я знал, что мне в любом случае нужно появиться. Я клянусь Богом, что я не рассчитывал на сострадание.

- входное отверстие от пули, а отсюда она вышла”. И когда он сказал это, я почувствовал эти дырки. Я сказал: “Господи. Я чувствую их”. Это было то, от чего я периодически терял сознание. И потом я сказал: “Дерьмо. Меня ранили в голову”. Они сказали: “Ты не знаешь, как тебе повезло. В тебя попали пять раз”. Это было странно. Я не хотел в это верить. Я помнил только первый выстрел, больше ничего”. - Ты думал, что умрешь? - Нет. Клянусь Богом. Как бы жутко это ни звучало, я чувствовал с самого первого момента, когда ниггеры достали пушки, что Бог защищал меня. Единственная вещь, которая расстроила меня, это то, что Стретч и все остальные повалились на пол. Даже пули не причиняли столько боли. Ничто не расстраивало меня так, пока я поправлялся. Я не мог ходить, я не мог вставать, и моя рука была в хреновом состоянии. Я смотрел новости и в них говорилась ложь обо мне. - Расскажи мне о публикациях, которые обеспокоили тебя. - Больше всего меня беспокоило то, что один хмырь написал дерьмо, в котором говорилось, что я притворялся. То, что я подстроил это, что это была инсценировка. Когда я прочитал это, я начал плакать, словно младенец, словно сука. Я не мог поверить в это. Это разрывало меня на части. И затем в новостях пытались сказать, что у меня было оружие и я был обкуренным. Вместо того, чтобы рассказать о том, что я был жертвой, они выставляли это так, как будто я сам это сделал. - Что можешь сказать о всех этих шутках о том, что ты потерял одно из яичек? - Это не беспокоило меня, потому что я сказал типа, дерьмо, посмотрим, кто будет смеяться последним. Потому что у меня яйца больше, чем у всех этих ниггеров. Мои доктора сказали: “Ты сможешь иметь детей”. Они сообщили мне это в

из них были драгоценности, даже больше, чем на мне. Я увидел Букера, он выглядел так, словно он был удивлен видеть меня. Почему? Ведь я практически только что передал ему сообщение, что поднимаюсь. Литтл Шон (Little Shawn) начал кричать. Я подумал, почему Литтл Шон кричит? Он кричал неудержимо: “Боже мой, Пак, тебе нужно сесть!” Мне было странно, почему они хотят заставить меня сесть? - Потому что пять пуль прошли сквозь твое тело. - Я еще не знал, что я был ранен в голову. Я ничего не чувствовал. Я расстегнул свои штаны и увидел порох и дыру в моих трусах Karl Kani. Я не хотел снимать их, чтобы проверить, был ли мой член все еще там. Я только увидел дырку и сказал: “Дерьмо. Дайте мне косяк”. Я позвонил своей подруге и сказал: “Эй, меня только что ранили. Позвони моей матери и сообщи ей”. Никто не приближался ко мне. Я заметил, что никто не смотрел на меня. Андре Харрелл не смотрел на меня. Я обедал с ним несколько дней назад. Он пригласил меня на съемки New York Undercover, сообщил мне, что он собирался дать мне работу. Паффи также стоял сзади. Я знал Паффи. Он знал, сколько я сделал для Бигги прежде, чем появился он. - Люди видели на тебе кровь? - Они говорили мне: “Твоя голова! Твоя голова в крови”. Но я думал, что это от удара пистолетом. Потом приехала скорая помощь и полиция. Первый полицейский, которого я увидел, был тем полицейским, который свидетельствовал против меня в суде в деле об изнасиловании. Он ухмылялся, и он увидел, что все смотрят на мои яйца. Он сказал: “Ну что, Тупак? Все там висит?” Когда я приехал в больницу Bellevue, доктор сказал: “Боже мой!” Я спросил: “Что? Что?” И я слышал, как он говорил другим докторам: “Посмотрите сюда. Здесь порох”. Он говорил о моей голове: “Это

по-настоящему сильное. Я думал, что они пинали меня или били пистолетом, они били мою голову о бетон. В глазах все было белым. Я ничего не слышал, я ничего не чувствовал, я был без сознания. Но потом я пришел в сознание. И затем я почувствовал это снова, я теперь мог слышать, видеть, и это приводило меня в сознание. Тогда они сделали это снова, и я опять ничего не слышал, не видел; все было белым. И затем они ударили меня снова, и снова я мог слышать и видеть вещи, и я знал, что я снова в сознании. - Ты не слышал, называли ли они свои имена? - Нет, нет. Но они знали меня, иначе они не стали бы проверять мое оружие. Казалось, что они злились на меня. Я чувствовал, как они пинали и топтали меня; они больше никого не били. Это было типа: “У-уу, ублюдок, у-уу, а-аа” - они пинали очень сильно. Так, что я терял сознание, и я ни разу не почувствовал кровь на моей голове, ничего. Единственная вещь, которую я чувствовал, это то, что мой живот очень сильно болел. Бойфренд моей сестры перевернул меня и спросил: “Эй, ты в порядке?” Я ответил: “Да, я ранен, я ранен”. И Фред сказал, что он ранен, но это была пуля, которая прошла через мою ногу. Я встал и пошел к двери. Как только я добрался до двери, я увидел полицейский автомобиль, стоящий там. Я сказал: “О’оу, полиция уже здесь, а я все еще не поднялся наверх”. Мы вскочили в лифт и поехали наверх. Я хромал, но я ничего не чувствовал. Это поразительно. Когда мы поднялись, я посмотрел вокруг, и это испугало меня. - Почему? - Потому что Андре Харрелл (Andre Harrell) был там, Паффи [главный администратор Bad Boy Entertainment - Sean “Puffy” Combs] был там, Бигги... Там было около 40 ниггеров. На всех

из Бруклина. Но потом я сказал себе: “Постой... Даже парни Бигги любят меня, почему они не смотрят на нас?” Я нажал кнопку лифта, обернулся, и в этот момент эти хмыри вышли с оружием - двумя одинаковыми 9-миллиметровыми пушками. “Не двигаться. Всем лечь на пол. Врубаетесь? Гоните сюда ваше дерьмо”. Я подумал: “Что мне делать?” Я думал, что Стретч собирается драться с ними; он был выше тех ниггеров. Из того, что я знаю о криминале, я знаю то, что если ниггеры собираются ограбить вас, они всегда сначала вырубают самого большого ниггера. Но они не тронули Стретча; они подошли прямо ко мне. Все упали на пол как мешки с картошкой, только я один застыл. Не потому что я такой храбрый или типа того, я просто не мог лечь на пол. Они начали обшаривать меня, чтобы проверить, нет ли у меня пушки на ремне. Они сказали: “Снимай свои драгоценности”, а я не снял их. Светлокожий хмырь, тот, который стоял вначале снаружи, был около меня. Стретч лежал на полу, а хмырь с газетой стоял с направленной на него пушкой. Он сказал хмырю со светлой кожей: “Застрели этого ублюдка, мать его!” Тогда я испугался, потому что этот хмырь приставил пушку к моему животу. Я чуть в штаны не навалил. Я протянул руку, чтобы отобрать у него оружие. Он выстрелил, как раз тогда меня и ранили первый раз. Я почувствовал это в своей ноге; я не знал, что мне попали по яйцам. Я повалился на пол. Мой рассудок говорил мне, Пак, притворись мертвым. Но это не имело значения. Они начали пинать меня, бить меня. Я ни разу не произнес: “Не стреляйте!”. Я молчал как партизан. Они сорвали мое дерьмо с меня, пока я лежал на полу. Я закрыл глаза, но я дрожал, потому что ситуация заставляла меня волноваться. А затем я почувствовал что-то на затылке, что-то

Он подошел ко мне и сказал: “Я присмотрю за тобой. Ты не должен больше попадать ни в какие неприятности”. - Разве Найджел не известен под именем Тревор? - Правильно. Существовал реальный Тревор, но Найджел использовал оба псевдонима, понимаешь? Так что это тот, с кем я общался, мы были достаточно близки. Я обычно одевался в мешковатую одежду и кеды. Они провели меня по магазинам; тогда я купил себе Rolex и драгоценности. Они заставили меня повзрослеть. Они представили меня всем гангстерам в Бруклине. Я познакомился с семейством Найджела, был на вечеринке по случаю дня рождения его ребенка - я доверял ему, понимаешь? Я даже попытался пригласить Найджела сняться в фильме, но он не захотел. Это обеспокоило меня. Я не знаю ни одного ниггера, который не хотел бы сняться в кино. - Мы можем вернуться к стрельбе? Кто был с тобой той ночью? - Я был с моим корешем Стретчем, его другом Фредом и бойфрендом моей сестры, Зейдом. Это не телохранитель; у меня нет телохранителя. Мы подошли к студии, снаружи стоял какой-то хмырь в армейской одежде, его шапка была низко надвинута на его лицо. Когда мы вошли в дверь, он даже не посмотрел на нас. Я никогда не видел, чтобы чернокожий человек не узнал бы меня и не отреагировал так или иначе, с завистью или с уважением. Но этот парень только посмотрел, кто это, и опять опустил лицо. Я не осознал это сразу, потому что я только что докурил косяк. Я не думал, что что-то может случиться со мной в фойе. Пока мы ждали, чтобы войти, я увидел хмыря, сидящего за столом и читающего газету. Он также не смотрел на нас. - Они оба были чернокожими? - Чернокожие мужики около тридцати лет. Сначала я подумал, что эти хмыри – охрана Бигги, потому что по их армейской одежде я мог сказать, что они были

для песни Литтл Шона (Little Shawn). Я собирался надавить на этого парня, потому что я понимал, что они используют меня, поэтому я сказал: “Хорошо, ты дашь мне семь штук и я сделаю песню”. Он сказал: “У меня есть деньги. Приезжай”. Я задержался, чтобы покурить, и он снова передал мне на пейджер: “Где ты? Почему не едешь?” Я ответил: “Я скоро буду, мужик, жди". - Ты знал этого парня? - Я познакомился с ним через неких сомнительных личностей, которых я знал. Он пытался стать законопослушным и все такое, поэтому я думал, что я делаю ему одолжение. Но когда я перезвонил ему, чтобы уточнить куда идти, он сказал: “У меня нет денег”. Я ответил: “Если у тебя нет денег, тогда я не приеду”. Он положил трубку, а затем перезвонил мне: “Я собираюсь позвонить Андре Харреллу (Andre Harrell) [главный администратор Uptown Entertainment] и удостовериться, что ты получишь деньги, но я дам тебе деньги из своего кармана”. Тогда я сказал: “Хорошо, я уже еду”. Когда мы подошли к зданию, кто-то закричал сверху студии. Это был Little Caesar, друг Бигги (Biggie) [the Notorious B.I.G.]. Это мой кореш (имеется в виду Бигги - прим. МарСа). Как только я увидел его, моя обеспокоенность ситуацией ослабла. - Значит ты говоришь, что вы направились внутрь... - Я нервничал, потому что этот парень знал кое-кого, с кем у меня была большая ссора. Я не хотел говорить полиции, но я могу рассказать миру. Найджел представил меня Букеру. Все знали, что я был на мели. Все мои выступления отменялись. Все мои деньги от записей уходили на адвокатов; все деньги от съемок в кино уходили на мое семейство. Поэтому я занимался этим: читал рэп для парней и получал деньги. - Кто этот парень - Найджел? - Я общался с ним все то время, что я был в Нью-Йорке на съемках “Above the Rim”.

думали: “Пошел он на... этот гэнгста-рэппер”. Я - не гэнгста-рэппер. Я читаю рэп о вещах, которые случаются со мной. В меня попали пять раз, понимаешь? Люди пытались убить меня. Это было по-настоящему. Я не считаю себя особенным, я только понимаю, что на мне лежит большая ответственность, чем на других. Люди рассчитывали, что я сделаю для них какие-то вещи, отвечу на их вопросы. Но я не мог этого, потому что мой мозг был наполовину мертв от такого количества выкуренной травки. Я сидел в своем номере в отеле, слишком много курил, пил, шатался по клубам, по сути был беспомощным, словно я находился в тюрьме. Я вообще не был счастлив на улицах. Никто не сможет сказать, что видел меня счастливым. - Когда я говорил с тобой год назад, ты сказал, что, если ты попадешь в тюрьму, твоя душа погибнет. А сейчас, похоже, ты говоришь противоположные вещи. - Это говорил наркоман во мне. Наркоман знал, что если я попаду в тюрьму, тогда ему не выжить. Наркоман в Тупаке мертв. Оправдывающийся Тупак мертв. Мстительный Тупак мертв. Тупак, который бы бездействовал и позволил бы постыдным вещам случиться, мертв. Бог позволяет мне жить, чтобы я мог сделать что-то чрезвычайно экстраординарное, и я должен это сделать. Даже если мне дадут максимальный срок, это останется моей работой. - Мы можем вернуться к событиям той ночи в студии Quad Recording на Times Square? - Ночь, когда в меня стреляли? Конечно. Рон Джи (Ron G.), ди-джей из Нью-Йорка, сказал: “Пак, я хочу, чтобы ты приехал ко мне домой, мы запишем твой рэп для моих кассет”. Я ответил: “Хорошо, я приеду”. Ну я поехал к его дому – я, Стретч (Stretch) и пара других корешей. После того, как я записал песню, я получил сообщение на пейджер от парня по имени Букер (Booker), который сообщил мне, что он хочет, чтобы я прочитал рэп

Щьюг Найт (Suge Knight). Ночью 7 сентября 1996, Suge, Тупак и Trevon Lane были на арене MGM, где происходил бой между Тайсоном и Селдоном, в котором очень быстро победил Тайсон. Покидая MGM, Trey заметил Orlando и указал на него. После чего Тупак подошёл к нему и спросил: "Ты с юга?" и ударил его, тот упал на пол. Щьюг и братва из Death Row присоединились к Тупаку в избиении бедолаги. *** Статья: /Интервью с Тупаком в тюрьме/: - Как ты себя чувствуешь после всего того, что случилось с тобой за эти несколько недель? - Ну, в первые два дня в тюрьме я прочувствовал, что такое долгое время курить травку и вдруг перестать. Эмоционально это было так, как будто я не узнавал сам себя. Я сидел в комнате, но казалось, что на самом деле здесь два человека - злой и добрый. Это было самое сложное. После этого травка вышла из меня. Я начал каждый день отжиматься примерно по тысяче раз. Я прочитывал за день по целой книге, писал, и это давало мне душевное спокойствие. Потом я начал осознавать ситуацию, в которую я попал, и то, что привело меня сюда. Даже при том, что я невиновен в том, в чем меня обвинили, я виновен в способах, которыми я действовал. - Не мог бы ты пояснить, что ты имеешь в виду? - Я столь же виновен в бездействии, как в совершении этих вещей. Не в данном случае, а вообще в своей жизни. У меня была работа, которой я занимался, и я никогда не высовывался. Я был так испуган этой ответственностью, что избегал ее. Но теперь я понимаю, что в любом случае злые силы проявились бы во мне. Они проявились бы стопроцентно, так, что если бы я не был абсолютно чистосердечным, я бы проиграл. И именно поэтому я проиграл. Когда я попал сюда, все заключенные

более привлекательным для Шуга”. Найт сделал Тупаку предложение о сотрудничестве с благословения Interscope. Администратор, который работал с Interscope, вспоминает, как Iovine говорил Найту: “Возьми этого парня, возьми его, пожалуйста. Он вышел из-под контроля. Ты сможешь управлять им. Возьми его”. Watani Tyehimba помнит встречу, в которой приняли участие Тупак, Найт, Iovine и он сам. Iovine говорил о том, что Тупаку имеет смысл работать с Dr. Dre, настойчиво убеждал его подписать контракт с Death Row. Tyehimba был сильно удивлен, но Iovine объяснил, что между Interscope и Death Row существуют “уникальные отношения” - обретение Тупака компанией Death Row не будет означать существенных потерь Interscope. Точный характер этих “уникальных отношений” может представлять интерес для федеральных властей, расследующих возможные преступные действия в Death Row. Вражда перешла в новую плоскость на Рождественской вечеринке в 1995 г., которую организовала Death Row в особняке Chateau Le Blanc в Hollywood Hills. Музыкальный промоутер из Нью-Йорка, Марк Энтони Белл (Mark Anthony Bell), который являлся партнером Паффи Комбса, говорят, был заманен наверх в комнату, где выпивали Найт, Тупак и их окружение. Утверждается, что Белла привязали к стулу и допросили об убийстве друга Шуга, выведали у него адрес Паффи и его матери. Его избили бутылками из-под шампанского, а Найт, как говорят, помочился в кружку и велел Беллу выпить. Белл получил компенсацию в шестьсот тысяч долларов от Death Row и отказался снять обвинения. Но друг Белла сказал мне, что встретил его на Ямайке через месяц после инцидента, и Белл сказал ему: “я буду здесь, пока не выздоровею. Они меня здорово отделали!” Orlando Anderson был известен как 22 летний член группировки L.A. Crips из южной части Комптона (довольно криминального черного района) Lakewood Mall решил купить себе новой обувки. Там на них напали трое Crips|ов вместе с Orlando (Baby Lane) который в ходе потасовки сорвал с Трэя его золотой медальон Death Row, который ему подарил

Тупаке”. Убеждение Тупака, что Agnant подставил его, кажется, только усиливалось со временем. Он предал это гласности на своем последнем альбоме “Don Killuminati”: I hope my true mutha-fuckas know This be the realest shit I ever wrote... Listen while I take you back and lay this rap A real live tale About a snitch named Haitian Jack (стукач по имени Гаитянский Джек) Knew he was working for the feds.... (он работал на федералов) Set me up (подставил меня) Wet me up (замочил меня) Nigga stuck me up. Agnant выдвинул иск с обвинением в клевете против Тупака, Death Row, Interscope, продюсера и инженера звукозаписи, издающей компании. Ayanna Jackson всегда утверждала, что она не была вовлечена ни в какой заговор. Какую роль Agnant, полиция, или, возможно, любая другая правительственная организация играли в случае с обвинением Тупака в изнасиловании, можно только предполагать. Но одно ясно: как только механизмы системы правосудия были приведены в движение, Тупак был наказан больше за то, кем он был - харизматическим гэнгста-рэппером с политической позицией, чем за то, что он совершил. Мелисса Моргес, кажется, разделяла предубеждение многих полицейских по отношению к Тупаку. Charles Ogletree говорил в своем обращении, что ее поведение было настолько пагубным (она называла Тупака “головорез” (thug) и др.), что новый суд был гарантирован только на одном этом основании. Установление залога в три миллиона долларов, прокомментировал Ogletree, было “негуманным”, а приговор “не соответствовал вине”. Тупак был направлен в Clinton Correctional Facility в Dannemora, Нью-Йорк, тюрьму с усиленным режимом. “Все это дело, - сказал Ogletree, - сильно попахивает неадекватностью". Шуг Найт хотел получить Тупака в Death Row уже некоторое время, хотя сначала он не был его сторонником. “Его не интересовал Тупак-Артист, - говорит продюсер, который знает Шуга. - Но когда Тупак приобрел дурную славу головореза (thug), когда его назвали насильником, после всех этих ссор... С его проблемами он стал